Марина МАЛЫШЕВА: «Женщина в полиции – это не смягчающее, а отягчающее обстоятельство»

There are no translations available.
6 апреля органы предварительного следствия в системе МВД отмечают свой профессиональный праздник

Старший следователь специализированного отдела следственного управления УМВД России по Брянской области капитан (майор) юстиции Марина МАЛЫШЕВА. Уроженка Брянска, окончила с отличием Брянский филиал Московского университета МВД России, в органах внутренних дел с 2002 года. Пять лет проработала дознавателем в Фокинском РОВД. Последние пять лет она – старший следователь специализированного отдела по расследованию дорожно-транспортных происшествий. Ни одно из ее дел, направленных в суд, не было возвращено на доследование. Малышева так качественно расследует дела, так скрупулезно документирует каждое следственное действие, свидетельские показания, и проводит столько экспертиз, что у суда нет основания для требования доследования, пересмотра дела. Ни одна из жалоб, которые поступали от участников ДТП или их родственников, не подтвердилась, приговоры суда оставались без изменений.

Жалобы на работу следствия со стороны обвиняемых и особенно родственников потерпевших в ДТП – «нормальное» явление. Если кто-то из близких получил тяжелые увечья или погиб в результате ДТП, родные требуют для водителя самого жестокого наказания, невзирая на степень его вины. А очень часто водитель вовсе не бывает виноват. Но родственники погибшего не хотят этого понимать и обвиняют следователя, суд, полицию, городские власти, всех подряд в гибели своего близкого. Отвергают экспертизы, свидетельские показания, обвиняют следователя в коррумпированности…

В практике Марины Малышевой было расследование ДТП с гибелью под колесами автомобиля детей, перебегавших дорогу. Родители требовали для водителя самого жестокого наказания. Следователь сделала все, чтобы доказать вину водителя и направить дело в суд. Водитель был осужден, но родственники погибших детей все равно были неудовлетворены и писали жалобы, обвиняя следователя в коррумпированности. И это – обычное явление в работе специализированного отдела по расследованию ДТП.

– Как удается следователю сохранять необходимые хладнокровие и работоспособность в такой обстановке?

– На деле о наезде на детей я похудела на 14 килограмм, – вспоминает Марина Малышева – До сих пор в тонусе, хотя уже несколько лет прошло. Так что лучшее средство для похудения – работа в следствии, особенно в полиции.

Нет страшнее трагедии, чем гибель детей. Но это ДТП было, если так можно выразиться, стандартным, несложным по своему составу и строению. Оно было нестандартным и очень тяжелым по своим последствиям – погибли дети. Установить степень вины непосредственных участников дорожного движения – водителя и погибших детей, – стало возможным благодаря ответственности и неравнодушию свидетелей. Очень благодарна этим людям за их отзывчивость, за добросовестное исполнение ими гражданского и человеческого долга.
Но нельзя забывать, что в том, что происходит с детьми на дороге, несут ответственность и родители, которые оставили их без присмотра. В гибели детей виноваты все…

Это очень болезненная тема. Молодые мамы и пожилые бабушки, перебегающие дорогу в неположенном месте и тянущие за руку детей, – привычная для всех картина. Культура поведения на дороге и ответственность закладываются в семье. Как достучаться до этих преступно спешащих безответственных родителей? Казалось бы они – взрослые здравомыслящие люди, должны предвидеть последствия свой спешки и легкомыслия.

– Как часто в ДТП бывает виноват пешеход?

– С уверенностью практика могу сказать, что в половине случаев. Как профессионал – следователь, который раскладывает ДТП на составляющие, считаю, что виноват тот, кто нарушил правила дорожного движения и чье поведение стало причиной ДТП. Но почему-то общественное мнение всегда на стороне пешехода. Считается, что если автомобиль сбил на дороге пешехода, значит виноват водитель. Категорически не согласна. Ступая на проезжую часть, пешеход становится участником дорожного движения и должен соблюдать его правила. Если он их нарушил, он и виноват.

Сколько у нас наездов на пьяных пешеходов, спящих прямо на дороге! В моей практике были дела о ДТП, и не одно, когда еще и распивали на проезжей части.

Экспертизы показывают наличие в крови потерпевшего запредельное количество алкоголя, а родственники упорно доказывают, что он непьющий, разве пива бутылочку когда употребит… Утверждают, что это в полиции «экспертизы не такие», а их погибший родственник – благоразумнейший человек, просто ангел.

– Выносит ли суд наказание пешеходам, спровоцировавшим ДТП?

– Суд – никогда. Для пешехода предусмотрена только административная ответственность. Штрафы, и те незначительные. Но на самом деле пешеход-нарушитель бывает очень жестоко наказан жизнью, потеряв в ДТП здоровье, а иногда и саму жизнь. Ведь водитель в любом случае защищен броней автомобиля, а у пешехода только очки и галстук. Да еще зонтик, для торможения…

– В чем вы видите главную причину роста числа ДТП?

– Не в том, на что обычно ссылаются – то есть не в увеличении количества транспорта и качестве дорог. По опыту могу сказать, что чем хуже дороги, тем ниже скорость автомобилей и тем меньше ДТП.

Но дороги и увеличившееся число машин – лишь часть проблемы. Первично хамство. Отсутствие культуры поведения на дороге, неуважение друг к другу пешехода и водителя – основной фактор большинства ДТП. Это мое убеждение, основанное на пятилетней практике расследования дорожно-транспортных происшествий. ДТП – не умышленное преступление, это последствие дурного воспитания, безответственности. Оно совершается не по злому умыслу, а по неразумию.

– Как относятся мужчины – коллеги, ваши подследственные и другие участники ДТП к тому факту, что таким сугубо мужским делом занимается женщина-следователь?

– Поначалу с неприкрытым недоумением и недоверием. Но я их быстро разубеждаю, потому что личный водительский и автослесарный опыт у меня вполне приличный. 12 лет вожу машину, и почти двадцать – вожусь с автомобилем в отцовском гараже. Когда растолковываю подследственному мужчине суть какой-нибудь технической экспертизы, чувствую себя более мужиком чем он.

Я не просто езжу на работу на своем авто. На место происшествия выезжаю на служебной машине (я закреплена за двумя). Так что часы наката у меня как часы налета у летчика. А в отпуске вожу водный мотоцикл.

А вообще женщина в полиции – это не смягчающее, а отягчающее обстоятельство. Потому что она должна не просто соответствовать требованиям, которые предъявляются службой, но и требованиям, которые предъявляются женщине. А они зачастую более жесткие чем все другие. Я должна и на месте происшествия все отрабатывать безукоризненно, без малейшего права на ошибку, и парковаться лучше, чем коллеги-мужчины. Но при этом подразумевается, что выглядеть я должна по меньшей мере как модель, быть безупречно ухоженной и всегда в форме.

Конечно, работа следователя по ДТП – неженское дело. Работа ненормированная, командировки и срочные выезды в район на место происшествия случаются в любое время суток. Территория работы – дороги, автостоянки, вокруг одни мужчины, как правило, раздраженные…

Происшествия, которые мы расследуем, отличаются, к примеру, от корыстных преступлений. Прежде всего по субъективному восприятию фактов и последствий. ДТП – это не кража. Кража – лишь временная неприятность, украденный телевизор можно заменить покупкой нового. А тут кровь, страдание, смерть. ДТП – это необратимое горе, тут уже ничего не поправишь, люди уходят навсегда. Поэтому расследование ДТП – не женское дело.

Но я все равно очень люблю и ценю свою работу. Она мне безумно нравится. Выбор сделан. Так и только так, и не иначе.

– Что именно вас в ней привлекает?

– Счастливое для меня сочетание правоведения и автодела. И – роскошь разнообразного общения с людьми. Каждое новое дело приводит в мою жизнь новых, очень разных людей. От серьезных бизнесменов до слесарей, от удивительно порядочных и совестливых людей до редкостных нравственных уродов. Благодаря приграничному положению нашей Брянщины есть возможность общаться с коллегами из соседних областей и республик, перенимать их опыт, знакомиться с их правоприменительной практикой.

Мне все интересно в моей профессии – в том числе разнообразие всевозможных экспертиз – медицинская, биологическая, трасологическая, автотехническая. Практически ни одного дня не проходит без пополнения профессионального, образовательного, человеческого ресурса новыми познаниями, впечатлениями и эмоциями.

А при проведении следственного эксперимента и даже при осмотре места происшествия приходится проявлять почти творческие способности – актерские и режиссерские.

Например, если необходимо на месте произвести осмотр автомобиля, а в понятые никто из зевак идти не хочет, я громогласно заявляю, что в данном автомобиле, по нашим сведениям, перевозят украденные в Смоленске бриллианты. И любопытсво превозмогает, понятые находятся…

При проведении следственного эксперимента ты как режиссер-постановщик выстраиваешь «свет, мотор, первый пошел» и тому подобное.

Не устаю удивляться разнообразию человеческих характеров и судеб. И, хотя я знакомлюсь с людьми во время шока, обрушения на них страшной трагедии, когда проявляются не самые лучшие их качества, когда приходится выдерживать чью-то агрессию, сопереживать кому-то в горе – всегда нахожу позитив. Иначе нельзя, потому что тогда было бы совершенно невозможно принимать ответственные процессуальные решения, ответственно и качественно расследовать дело.

Люблю работать с сельскими жителями – они больше уважают полицию, власть, более ответственные – по вызову следователя пешком из деревни придут. И при этом они более отзывчивые на чужую беду и совестливые.

– Что вы тяжелее переживаете – агрессию или безысходное горе участников ДТП?

– Все ложится на душу одинаково тяжело. Хочешь не хочешь а впитываешь все как губка. Ведь не получиться просто опросить участника ДТП или родственника погибшего. Мать начинает рассказывать в подробностях о сыне, какой он был. Мысленно измеряя заново его и свою жизнь, с самого раннего детства. И я не могу прервать, я все выслушиваю… Потому что не могу задавать интересующие меня вопросы по делу для принятия процессуально верного решения.

И мать виновника аварии и гибели людей тоже взывает к пониманию: «Вы же женщина, должны понять».

Так что кроме обязанностей следователя приходится быть психологом, психоаналитиком и юрисконсультом. И еще – судьей на ринге. Ведь ДТП – это трагедия как минимум в двух семьях. Как поведет себя человек в шоке, он и сам не знает. Все люди индивидуальны, а в беде они дифференцированно индивидуальны. Виновники переживают случившееся по-разному: кто-то за руль год сесть не может, а кто-то о сломанных дворниках переживает больше, чем о погубленных жизнях. А следователь между сторонами – как судья на ринге. Люди, к сожалению, тяжело каются и так же тяжело прощают.

– Но есть, наверное, и светлые моменты?

– Есть чудесные моменты, которые переживаешь благодаря прекрасным людям. Несмотря ни на что, на моем жизненном пути встречалось больше хороших людей, чем плохих. Был в моей практике случай, когда родители погибшего в ДТП молодого человека просили прощения у водителя автомобиля, при столкновении с которым погиб их сын. Меня потрясло их достоинство и умение, несмотря на горе, трезво посмотреть на ситуацию. Их сын управлял иномаркой нетрезвым, превысил скорость, вышел на встречную и столкнулся с большим грузовым автомобилем. И они извинялись за случившееся перед водителем грузовика!

А однажды мне сказали спасибо сразу две стороны – сам виновник ДТП и родители погибшей при этом девушки. После того как они ознакомились с материалами законченного дела, сказали простое спасибо за работу, за то, что все было учтено, действия каждого были установлены и подтверждены доказательствами и экспертизами. Хотя они в свое время опасались, что виновника аварии будут «отмазывать». И сам виновник, хотя я направляла на него обвинительное заключение и его ждало реальное наказание, также поблагодарил за объективность и непредвзятость.

Они сказали тогда, что со мной они пересмотрели свое отношение к полиции. Большего признания своей работы для следователя не требуется. Эта оценка людей – главное для нас.

Хотя обычно оценки нам даются другие. Гораздо чаще приходится сталкиваться с непониманием, подозрительностью, предвзятостью. Все опасаются, что противная сторона дала следователю взятку, поэтому все идет «не так», экспертизы «не те». Если возбуждаешь уголовное дело – значит взятку взял, если отказываешь в возбуждении – значит тоже взятку взял. И так как люди некомпетентны в юридических и экспертных вопросах, обвиняют следователя в коррумпированности. С этим очень трудно жить и работать, но так уж складывается.
Зато все эти мытарства и потрясения обогащают наши души, дают такой жизненный опыт, какого не приобретешь нигде, только в полиции. Ведь то, что нас не убивает, делает нас сильнее.

– Кстати, о потрясениях. На месте ДТП вам приходится работать не только с покореженным железом, но и погибшими.

– К таким ситуациям, виду крови и погибших я привыкла еще в дознании. Эмоции приходится прятать подальше, чтобы они не мешали работать. Это только в первые минуты ты просто человек, живо сочувствующий горю другого, а потом берешь себя в руки, заковываешь себя в броню и становишься профессионалом. Чтобы выполнить служебный долг, разобраться в случившемся.

– Переход из дознания в специализированный следственный отдел – это радикальная смена специализации.

– Для меня она прошла ровно благодаря сильным традициям наставничества в нашем отделе. Мне очень помогали старшие товарищи. У нас вообще принято выручать друг друга. Может, потому, что в отделе работают только настоящие профессионалы, можно сказать уникальные. Я очень благодарна своему первому наставнику в дознании – Владимиру Владимировичу Бондарчуку. Мой первый наставник в специализированном отделе по расследованию ДТП – Владислав Владимирович Пасканов. А у своего старшего коллеги Сергея Вадимовича Хитина учусь и сейчас. Это специалист высочайшего класса, настоящий интеллигент в пятом поколении. Работать рядом с ним просто высший пилотаж! В нашем отделе вообще невозможно работать кое-как, здесь приходится соответствовать не просто высоким, а запредельно высоким требованиям.

Ещё новости о событии:

Марина МАЛЫШЕВА: «Женщина в полиции – это не смягчающее, а отягчающее обстоятельство» - МВД Брянской области
There are no translations available.
12:50 06.04.2012 МВД Брянской области - Брянск
Старший следователь специализированного отдела следственного управления УМВД России по Брянской области капитан (майор) юстиции Марина Малышева.
10:37 06.04.2012 Yansk.Ru - Брянск
 
По теме
Брянский областной суд сегодня вынес приговор Артёму Струкову, которого признали виновным в контрабанде наркотиков и покушении на незаконное приобретение веществ для изготовления наркотических веществ в особо крупном размере.
Володарский районный суд г. Брянска вынес приговор по уголовному делу в отношении 46-летней местной жительницы, ее 47-летнего супруга и 47-летнего жителя Смоленской области.
Ящур   – острое вирусное заболевание из группы антропозоонозов (инфекционных болезней животных, которыми может болеть человек).
Клинцовский район